|nothing special|
Аннотация
Даррен Шэн был обычным школьником. Пока однажды не отправился на представление в цирк уродов… Пока не встретил там мадам Окту… Пока не столкнулся лицом к лицу с призраком ночи…
Вскоре Даррен и его друг Стив оказываются в смертельной ловушке. Даррен заключает сделку с существом, которое одно только и может спасти Стива. Правда, сделка эта замешана на крови…
Даррен Шэн был обычным школьником. Пока однажды не отправился на представление в цирк уродов… Пока не встретил там мадам Окту… Пока не столкнулся лицом к лицу с призраком ночи…
Вскоре Даррен и его друг Стив оказываются в смертельной ловушке. Даррен заключает сделку с существом, которое одно только и может спасти Стива. Правда, сделка эта замешана на крови…
Цирк уродов Глава 13ГЛАВА 13
После номера мистера Джутинга и мадам Окты был еще один антракт. Я попробовал выпытать у Стива, кто же, по его мнению, этот человек, но он молчал как партизан. Сказал только:
— Дай мне немного подумать.
А потом закрыл глаза, опустил голову и задумался.
В антракте снова продавали сувениры: бороды, как у бородатой женщины, фигурки Ганса — Золотые Руки и, конечно, резиновых пауков, наподобие мадам Окты. Я купил два таких паука — для себя и для Энни. Само собой, настоящая паучиха была куда лучше, но ее купить нельзя, придется довольствоваться этими.
А еще продавали конфеты, похожие на паутину. Я купил целых шесть штук, истратив все до последнего пенса, и съел две, пока ждал, когда появится следующий артист. По вкусу паутина напоминала сахарную вату. Вторую я приклеил к губам и слизал ее так же, как мистер Джутинг.
Свет погас, и все расселись по местам. На сцену вышла Зубастая Герта. Это была статная женщина с толстыми ногами и руками, огромной шеей и большой головой.
— Дамы и господа, меня зовут Зубастая Герта! — сказала она строго. — У меня самые крепкие зубы на свете! Когда я была маленькой, папа как-то, играя со мной, сунул мне в рот два пальца, а я их отгрызла!
В зале послышались смешки, но артистка гневно посмотрела на зрителей, и они умолкли.
— Я не шучу! — рявкнула Герта. — Если кто-то еще раз засмеется надо мной, я отгрызу ему нос!
Это показалось мне забавным, но никто из публики не осмелился даже хихикнуть.
Герта говорила очень громко. Она почти что кричала. Каждое ее предложение заканчивалось восклицательным знаком (!).
— Многие стоматологи поражались моим зубам! — продолжала она. — Меня обследовали чуть ли не в каждом стоматологическом центре, но никто так и не смог объяснить, почему у меня такие крепкие зубы! Мне предлагали кучу денег, чтобы я стала подопытным кроликом, но я отказалась, так как люблю путешествовать, вот почему я сейчас перед вами!
Герта достала откуда-то четыре стальных прута, каждый примерно тридцать сантиметров длиной, но разного диаметра, и попросила добровольцев подняться на сцену. Четверо мужчин вызвались поучаствовать в ее номере. Она раздала каждому по пруту и сказала, чтобы они попробовали их согнуть. Мужчины старались изо всех сил, но у них ничего не получилось. Наконец Герта взяла у одного из мужчин самый тонкий прут, сунула себе в рот и перегрызла его.
Половинки она снова вручила зрителю. Он в ужасе посмотрел на них, потом попробовал одну из половинок на зуб, чтобы удостовериться, действительно, ли это стальной прут. Судя по его крикам, он чуть было не сломал себе зубы — прут оказался стальной.
Зубастая Герта перегрызла еще один прут и еще один — каждый был толще предыдущего. Последний, самый толстый, она разгрызла на мелкие кусочки, как будто он был из шоколада.
После этого двое помощников в синих плащах с капюшонами вынесли на сцену огромную батарею, и Герта прогрызла в ней дырки! Затем помощники принесли велосипед, и она жевала его, пока велосипед — вместе с шинами и сиденьем — не превратился в шарик. Думаю, Герта смогла бы сжевать все, что угодно, если бы захотела, конечно.
Она снова вызвала на сцену добровольцев из зала. Одному Герта вручила кувалду и большое долото, другому — молоток и долото поменьше, третьему — электропилу. Потом легла на спину и засунула в рот большое долото. Кивнула первому добровольцу — теперь он должен был ударить кувалдой по долоту.
Зритель занес кувалду высоко над головой и опустил на долото. Я думал, он раскроит ей череп. Видимо, остальные в зале тоже так подумали, судя по изумленным вздохам и крикам. Многие даже закрыли лицо руками.
Но Герта знала, что делает. Она быстро откатилась в сторону, и кувалда ударилась о доски сцены. Герта села и выплюнула долото.
— Ха! — фыркнула она. — Вы что, думали, я совсем дура?
На сцену вышел один из помощников в синем плаще и отобрал у добровольца кувалду.
— Я вызвала вас, чтобы все удостоверились, что кувалда настоящая! — объяснила она. — А теперь, — обратилась Герта к залу, — смотрите!
Она снова легла на спину и сунула долото в рот. Помощник в синем плаще подождал немного, а потом размахнулся и ударил по долоту еще быстрее и сильнее, чем доброволец из зала. Послышался громкий лязг.
Герта села. Я думал, у нее изо рта посыплются зубы, но, когда она вытащила долото, все зубы оказались на месте, на них не было ни трещинки. Герта засмеялась и сказала:
— Ха! Думали, это мне не по зубам?!
Теперь настала очередь второго добровольца с молотком и долотом поменьше. Герта предупредила, чтобы он не задел ей десну, но позволила самому поставить долото на ее стиснутые зубы и ударить по нему. Мужчина ударил изо всех сил, но зубы все равно остались целыми.
Третий доброволец попытался перепилить их электропилой. Он водил ею туда-сюда. Искры сыпались в разные стороны. Но когда мужчина положил пилу и пыль осела, все увидели, что зубы у Герты по-прежнему белые, блестящие и ровные.
После Зубастой Герты на сцену вышли гуттаперчевые близнецы — Сайв и Сирса. Они были похожи друг на друга как две капли воды и такие же гибкие, как Костлявый Александр. Близнецы старались обвиться друг вокруг друга так, чтобы стать одним существом — с двумя лицами, спереди и сзади, и без спины, или с двумя грудными клетками и головами, но без ног. Они делали это очень здорово, и всем было интересно, но, конечно, номер Сайва и Сирсы явно уступал другим номерам.
Когда они ушли со сцены, мистер Длинноут поблагодарил нас всех за то, что пришли на представление. Я думал, сейчас на сцену выйдут все уроды и выстроятся в ряд, но этого не произошло. Мистер Длинноут сообщил, что мы сможем купить разные сувениры в конце зала по пути к выходу. Еще он попросил нас рассказать о шоу своим друзьям. А потом снова поблагодарил за то, что мы пришли, и объявил, что представление окончено.
Я немного расстроился, что оно закончилось таким слабым номером, но было уже очень поздно, и все артисты, наверное, жутко устали. Встав со стула, я взял сувениры, которые купил в антрактах, и повернулся к Стиву.
Но он не отрывал глаз от балкона за моей спиной. Я тоже посмотрел в ту сторону, чтобы узнать, что он там увидел. Вдруг люди позади нас завопили от ужаса. Присмотревшись, я понял, почему они кричат.
На балконе была огромная змея — я таких длинных еще ни разу не видел. Она спускалась по одной из опор прямо в толпу зрителей, которые собирались выходить из зала…
Цирк уродов Глава 14ГЛАВА 14
Змея угрожающе шевелила раздвоенным языком, явно не прочь поужинать. Она была не очень яркой — темно-зеленой, с несколькими светлыми пятнами, — но все равно казалась смертельно опасной.
Те зрители, что оказались под балконом, побежали назад к своим местам. На бегу они громко кричали и роняли сувениры. Несколько человек потеряли сознание, кое-кто споткнулся и упал, а остальные пробежали прямо по ним. Нам со Стивом повезло, что мы сидели недалеко от сцены, — мы ведь были самыми маленькими, нас бы растоптали в лепешку в такой суматохе.
Змея почти уже спустилась на пол, когда ей в морду вдруг ударил яркий луч прожектора. Рептилия замерла и не мигая уставилась на свет. Зрители остановились, и паника постепенно улеглась. Те, кто упал, встали на ноги; к счастью, никто, кажется, серьезно не пострадал.
За нашими спинами раздался какой-то звук. Я повернулся и посмотрел на сцену, на ней стоял какой-то мальчик. Лет пятнадцати, очень худой, с длинными желтовато-зелеными волосами, в длинном-белом плаще. Глаза у него были очень странной формы — узкие, как у змеи.
Мальчик зашипел и поднял руки над головой. Плащ упал, и зрители ахнули от удивления. Тело у него было покрыто чешуей!
Он весь переливался разными цветами — зеленым, золотым, голубым, желтым. На нем были одни щорты. Мальчик повернулся к нам спиной, и мы увидели, что со спины он такой же, как и спереди, разве только чуть-чуть потемнее.
Потом он снова повернулся к зрителям лицом, лег на живот и сполз со сцены, как змея. Тут я вспомнил, что на флаере было написано про Мальчика-Змею, и обо всем догадался.
Оказавшись в зале, он встал и пошел к балкону. Когда мальчик проходил мимо меня, я заметил, что у него очень странные пальцы на руках и на ногах: они были соединены между собой перепонками. Мальчик был похож на чудовище, которое я видел в каком-то старом ужастике, — то, что обитало в черной лагуне.
Он остановился в нескольких метрах от опоры балкона и сел на корточки. Свет, ослепивший змею, погас, и она снова поползла вниз. Но мальчик что-то зашипел, и змея остановилась. Я вспомнил, что змеи не слышат звуки, но зато чувствуют вибрацию воздуха — я прочитал об этом в одной книжке.
Мальчик сделал шажок влево, потом вправо. Змея тоже качнула головой влево и вправо, но не бросилась на него. Мальчик медленно подобрался ближе. Я испугался, что змея сейчас ринется вперед и укусит его, и хотел было уже закричать мальчишке, чтоб он поскорее убежал от нее.
Но Мальчик-Змея знал, как вести себя со змеями. Подобравшись к ней еще ближе, он вытянул руку и почесал змею под головой своими необычными перепончатыми пальцами. А потом подался вперед и поцеловал ее в нос!
Змея несколько раз обвилась вокруг шеи мальчика. При этом ее хвост повис у него за спиной, словно шарф.
Мальчик погладил змею и улыбнулся. Я думал, он пройдет вместе с ней по залу, позволив зрителям тоже погладить ее, но ошибся. Мальчик направился не к сцене, а к боковой стене. Там он размотал змею, положил ее на пол и снова почесал под головой.
На этот раз змея широко разинула пасть, и я увидел ее клыки. Мальчик-Змея лег на спину неподалеку и по-змеиному пополз к ней.
— Не может быть! — тихо пробормотал я. — Он ведь не собирается…
Но нет, мальчик действительно подполз к змее и сунул голову ей в пасть!
Замерев на пару секунд, мальчик медленно вытащил голову и снова обернул змею вокруг себя, на этот раз не только вокруг шеи. Змея обвилась вокруг его тела, так, что снаружи осталось только лицо Мальчика. Он с трудом вскочил на ноги и улыбнулся. Казалось, его завернули в ковер.
— Вот теперь, дамы и господа, — сказал со сцены мистер Длинноут, — действительно конец.
Улыбнувшись, он спрыгнул со сцены и растворился в воздухе, оставив после себя клубы дыма. Когда дым рассеялся, я увидел, что он уже у выхода раздергивает шторы.
Рядом с ним стояли красивые дамы в блестящих костюмах и загадочные существа в синих плащах с капюшонами. В руках они держали подносы с сувенирами. Чего тут только не было! Я страшно пожалел о том, что уже потратил все деньги.
Пока мы ждали, когда толпа разойдется и можно будет спокойно выйти, Стив не проронил ни слова. Я видел, какой у него серьезный вид, и понимал, что он все еще о чем-то думает. К тому же теперь я уже отлично знал, что спрашивать его в такие минуты бесполезно. Если на Стива напала задумчивость, лучше к нему не приставать.
Когда зрители, сидевшие в задних рядах, вышли из зала, мы двинулись к выходу. Я нес не только то, что купил сам, но и сувениры Стива — он так глубоко задумался, что непременно забыл бы свои покупки или потерял по дороге.
Мистер Длинноут стоял у выхода, придерживая тяжелые шторы, и улыбался зрителям. Когда мы подошли, он улыбнулся еще шире.
— Ну как, мальчики, — спросил он, — понравилось вам представление?
— Ужасно понравилось! — сказал я.
— А вы не испугались?
— Испугались чуть-чуть, — признался я, — но не больше, чем все остальные.
Мистер Длинноут засмеялся:
— Вы смелые парни!
За нами уже собрались другие зрители, поэтому мы быстро пошли дальше, чтобы не задерживать их. Когда мы оказались в коридорчике, в котором на входе и выходе висели шторы, Стив быстро оглянулся и прошептал мне на ухо:
— Возвращайся без меня.
— Чего? — спросил я, остановившись.
Люди, толпившиеся за нами, сейчас болтали с мистером Длинноутом, и в коридорчике никого, кроме нас, не было, так что можно было не спешить.
— Ты что, не понял? — сказал Стив.
— А почему я должен возвращаться один? — удивленно спросил я.
— Потому что я не пойду, — ответил он. — Я собираюсь остаться здесь. Не знаю, что из этого выйдет, но мне надо ненадолго задержаться. Вернусь домой позже, после того, как… — Не договорив, он потащил меня за собой.
Мы вышли в тот коридор, где стоял стол, накрытый длинной черной скатертью. Впереди мы увидели спины зрителей, уходивших из кинотеатра. Оглянувшись и удостоверившись, что его никто не видит, Стив нырнул под стол и спрятался там.
— Стив! — прошептал я, испугавшись, как бы нам не досталось за это.
— Уходи! — прошептал он в ответ.
— Но ты же не можешь… — начал было я.
— Делай, что тебе говорят! — отрезал он. — Иди отсюда! Быстрей, пока меня не обнаружили!
Мне это совсем не нравилось, но что еще оставалось делать? Если я его не послушаюсь, Стив разозлится не на шутку. Я уже видел Стива в припадке бешенства; уверяю вас, когда на него находит, ему лучше под руку не попадаться…
Я побрел дальше, свернул за угол и оказался в длинном коридоре, который вел к выходу из кинотеатра. Шел я медленно, думая о том, что будет со Стивом, и люди впереди все больше удалялись от меня. Оглянувшись, я увидел, что за мной никого нет.
И тут я заметил дверь.
Ту самую, возле которой мы остановились, когда шли сюда, — она вела на балкон. Замедлив шаг, я еще раз оглянулся. Никого.
— Ладно, — тихо сказал я. — Тогда я тоже останусь! Не знаю, что задумал Стив, но он мой лучший друг. Если с ним что-то случится, я смогу ему помочь.
Не медля больше ни секунды, я открыл дверь, скользнул внутрь и быстро закрыл ее за собой. Вокруг темно. Сердце у меня бьется, как у испуганного мышонка.
Я стоял и ждал, когда все зрители уйдут из кинотеатра. Слышал, как они переговариваются друг с другом, обсуждая представление; судя по голосам, им было немного страшно, но шоу им все равно очень понравилось. Наконец все ушли, и в кинотеатре воцарилась тишина. Я думал, что услышу, как кто-то подметает и протирает пол, расставляет стулья по местам, но в кинотеатре было тихо, как на кладбище.
Я поднялся по лестнице. Глаза уже давно привыкли к темноте, так что видно мне было вполне сносно. Лестница оказалась очень старой и скрипучей. Я боялся, как бы ступени не проломились подо мной — тогда бы я разбился насмерть, — но они выдержали.
Поднявшись до самого верха, я понял, что стою на балконе. Здесь было очень пыльно, грязно и ужасно холодно. Содрогнувшись, я подкрался к бортику.
Отсюда сцена была видна как на ладони. Юпитеры еще не погасили, и я мог рассмотреть все до мельчайших подробностей. На сцене никого не было: ни уродов, ни красивых женщин, ни помощников в синих плащах с капюшонами, ни Стива. Я сел и принялся ждать.
Минут через пять я заметил тень — кто-то медленно пробирался к сцене. Возле нее незнакомец встал в полный рост, взобрался на подмостки, вышел на самую середину и повернулся.
Это был Стив.
Он сделал два шага влево, потом вправо, потом остановился. Я видел, что он нервно грызет ногти, пытаясь решить, куда ему лучше пойти.
Тут над его головой раздался чей-то голос:
— Ты не меня ищешь?
На сцену, расставив руки, прыгнул какой-то человек. Длинный красный плащ, как крылья, развевался за его спиной.
Стив чуть не помер от страха, когда этот человек спрыгнул на сцену и сгруппировался. Я в ужасе отшатнулся. Когда я снова посмотрел на сцену, человек уже встал на ноги, и я увидел его красный плащ, оранжевые волосы, бледную кожу и длинный шрам.
Мистер Джутинг!
Стив хотел заговорить с ним, но это оказалось непросто — зубы у него громко стучали от страха.
— Я заметил, что ты следил за каждым моим движением, — сказал мистер Джутинг — Когда ты в первый раз увидел меня, то громко ахнул. Почему?
— П-п-п-потому, что я з-з-знаю, кто в-вы, — заикаясь, ответил Стив.
— Я — Лартен Джутинг, — сказал этот жуткий человек.
— Нет-т — возразил Стив. — Я знаю, кто вы на самом деле.
— Правда? — улыбнулся мистер Джутинг, но улыбка у него получилась недобрая. — Что ж, скажи мне, малыш, кто я на самом деле.
— На самом деле вас зовут Вур Хорстон! — воскликнул Стив, и у мистера Джутинга челюсть отвисла от удивления.
Но тут Стив сказал кое-что еще, и у меня тоже от удивления отвисла челюсть.
— Вы вампир, — сказал он.
В зале повисла тишина — долгая и пугающая.
Цирк уродов Глава 15ГЛАВА 15
Мистер Джутинг (или Вур Хорстон, если это был правда он) улыбнулся.
— Увы, — проговорил он, — меня разоблачили. В этом нет ничего удивительного. Рано или поздно такое должно было случиться. Скажи-ка мне, мальчик, кто послал тебя ко мне?
— Никто, — ответил Стив.
Мистер Джутинг нахмурился.
— Ну же, мальчик, — прорычал он, — не надо меня обманывать. На кого ты работаешь? Кто заплатил тебе за то, чтобы найти меня, и чего они хотят?
— Я ни на кого не работаю, — не отступал Стив. — У меня много книг и журналов про вампиров и чудовищ. В них я увидел картинку с вами.
— Картинку?
— Рисунок, — пояснил Стив. — Его нарисовали в тысяча девятьсот третьем году в Париже. На нем вы изображены с какой-то богатенькой дамой. В книжке или в журнале, не помню, написано, что вы чуть было не женились, но дама узнала, что вы вампир, и сбежала от вас. Мистер Джутинг улыбнулся:
— Что ж, вполне подходящий повод. Правда, ее друзья решили, что она все это придумала, чтобы хорошо выглядеть в глазах людей.
— Но на самом деле эта женщина была права, да? — спросил Стив.
— Да, — согласился мистер Джутинг. — Права. — Он вздохнул и злобно посмотрел на Стива: — Хотя для тебя было бы лучше, если бы она это просто придумала!
На месте Стива я бы тут же убежал без оглядки, но мой друг даже не поморщился.
— Вы меня и пальцем не тронете! — заявил он.
— Это почему же? — полюбопытствовал мистер Джутинг.
— Потому что я рассказал о вас своему другу, — ответил Стив. — И если со мной что-нибудь случится, он пойдет прямиком в полицию.
— Полицейские ему не поверят, — ухмыльнулся мистер Джутинг.
— Скорее всего, — кивнул Стив. — Но если меня найдут мертвым или я пропаду, они начнут расследование. Вам ведь такое не понравится. Они начнут всех опрашивать, сюда заявится толпа полицейских, причем днем…
Мистер Джутинг с отвращением покачал головой.
— Ох уж эти детишки! — проворчал он. — Ненавижу их! Чего тебе надо? Денег? Бриллиантов? Право на издание книжки про меня?
— Я хочу стать таким же, как вы, — сказал Стив.
Я чуть не упал с балкона, когда это услышал. Таким, как он?
— Кем ты хочешь стать? — спросил мистер Джутинг — он был удивлен не меньше, чем я.
— Хочу стать вампиром! — выпалил Стив. — Хочу, чтобы вы превратили меня в вампира и научили всему, что знаете сами.
— Ты спятил! — воскликнул мистер Джутинг.
— Нет, — спокойно сказал Стив, — не спятил.
— Я не могу превратить ребенка в вампира, — сказал мистер Джутинг. — Если я это сделаю, меня убьют Верховные Вампиры.
— А кто такие Верховные Вампиры? — спросил Стив.
— Это тебя не касается, — сказал мистер Джутинг. — Тебе надо знать только то, что я не могу выполнить твою просьбу. Мы не превращаем детей в вампиров. У нас могут возникнуть серьезные проблемы.
— Ладно, тогда не надо превращать меня сразу, — не унимался Стив. — Я могу и подождать. Стану вашим учеником или помощником. Насколько я знаю, у вампиров часто бывают ученики — полулюди-полувампиры. Давайте я стану одним из них. Я буду работать на вас, заслужу ваше доверие, а потом, когда подрасту…
Мистер Джутинг пристально посмотрел на Стива, потом вдруг щелкнул пальцами, и на сцену взлетел стул из первого ряда! Он сел на него, забросил ногу на ногу и задумался.
— А почему ты хочешь стать вампиром? — спросил он, — Это совсем не так приятно, как кажется. Выходить мы можем только по ночам. Люди нас презирают. Спать приходится в старых, заброшенных зданиях вроде этого. Мы не можем жениться, заводить детей, подолгу жить на одном и том же месте. У нас непростая жизнь.
— Мне наплевать, — упрямо сказал Стив.
— Ты, наверное, хочешь жить вечно? — поинтересовался мистер Джутинг. — Но в таком случае я вынужден тебя разочаровать — вампиры не живут вечно. Да, мы живем гораздо дольше людей, но рано или поздно мы все равно умираем.
— Плевать, — повторил Стив. — Я хочу быть с вами. Хочу всему научиться. Хочу стать вампиром.
— А как же твои друзья? — спросил мистер Джутинг. — Ты ведь их больше не увидишь. Тебе придется уйти из школы, из дома, и больше ты никогда туда не вернешься. Что будет с твоими родителями? Разве ты не станешь по ним скучать?
Стив печально покачал головой и уставился в пол.
— Папа не живет с нами, — тихо сказал он. — Я с ним почти не вижусь. А мама меня не любит. Ей наплевать, чем я занимаюсь. Она, наверное, даже не заметит, что меня нет.
— Так вот почему ты решил убежать из дома? Потому что твоя мама тебя не любит?
— Из-за этого тоже, — признался Стив.
— Но тебе нужно потерпеть еще два-три года, пока не станешь старше, а потом ты мог бы спокойно жить один, без нее, — заметил мистер Джутинг.
— Я не хочу терпеть!
— А друзья? — снова спросил мистер Джутинг. В эту минуту он показался мне вполне дружелюбным, хотя все-таки немного страшным. — Разве ты не будешь скучать по тому мальчику, с которым ты сюда пришел?
— По Даррену? — переспросил Стив и кивнул. — Да, я буду скучать по друзьям, особенно по Даррену. Но что поделаешь… Я очень хочу стать вампиром, больше, чем остаться с ними. Если вы не согласитесь, я все расскажу полиции, а когда вырасту, стану охотником за вампирами!
Мистер Джутинг не стал смеяться. Он серьезно кивнул и спросил:
— Ты уже все обдумал?
— Да, — ответил Стив.
— Ты точно уверен, что этого хочешь?
— Да.
Мистер Джутинг глубоко вздохнул.
— Иди сюда, — сказал он. — Сначала мне нужно тебя проверить.
Стив подошел к вампиру. Он загородил собой мистера Джутинга, поэтому я не увидел, что произошло после этого. Знаю только, что они тихо поговорили о чем-то, а потом раздался странный звук, как будто кошка лакала молоко.
Я заметил, что Стив весь затрясся, думал, он упадет, но мой друг все же устоял на ногах. Сами понимаете, как я тогда испугался! Мне хотелось вскочить и закричать громко-прегромко: «Стой, Стив! Не надо!»
Но я страшно боялся: если мистер Джутинг узнает, что я здесь, его уже ничто не остановит, он убьет и сожрет нас обоих — и меня, и Стива.
Вдруг вампир закашлялся. Оттолкнув от себя Стива, он, пошатываясь, встал со стула. Я ужаснулся, увидев, что рот у него весь в крови. Мистер Джутинг начал отплевываться.
— Что случилось? — спросил Стив, потирая руку, на которую упал.
— У тебя дурная кровь! — закричал вампир.
— Как это? — дрожащим голосом спросил Стив.
— Ты — воплощение зла! — воскликнул мистер Джутинг. — Я чувствую угрозу в твоей крови. Ты необузданный!
— Ты врешь! — завопил Стив. — А ну-ка проси прощения!
Он подскочил к мистеру Джутингу и попытался его ударить, но вампир одной рукой бросил его на пол.
— Даже не думай, — прорычал он. — У тебя дурная кровь. Ты никогда не станешь вампиром!
— Почему? — плача, спросил Стив.
— Потому что вампиры — это не злобные ночные чудовища. Мы уважаем жизнь. В тебе есть неутолимая жажда убивать, а мы не убийцы. Я не превращу тебя в вампира. Забудь об этом. Иди домой, живи как и раньше.
— Нет! — воскликнул Стив. — Не забуду! — Он встал с пола и трясущимся пальцем ткнул в высокого уродливого вампира. — Я тебе отомщу, — пообещал он, — сколько бы времени у меня ни ушло на это. Однажды, Вур Хорстон, я подстерегу тебя и убью за то, что ты не согласился превратить меня в вампира!
Стив спрыгнул со сцены и побежал к выходу.
— Так и будет! — бросил он через плечо.
Я слышал, как он смеется на бегу, смеется каким-то сумасшедшим смехом.
Скоро Стив скрылся, и я остался с вампиром один на один.
Мистер Джутинг долго сидел на стуле, обхватив голову руками и сплевывая остатки крови на пол. Потом он вытер зубы пальцами и огромным платком.
— Ох уж эти детишки! — громко фыркнул он, все еще вытирая зубы, быстро оглядел зрительный зал (я пригнул голову, опасаясь, как бы он меня не заметил), повернулся и пошел за кулисы. Я видел, что с его губ капает кровь.
Я еще долго не двигался с места. Это было нелегко. Я еще никогда так не боялся, как тогда, притаившись на балконе. Мне хотелось как можно быстрее убежать из этого цирка.
Но я остался. Заставил себя подождать до тех пор, пока не удостоверюсь, что нигде поблизости нет ни уродцев, ни их помощников. Потом я осторожно добрался до лестницы, спустился в коридор и выскочил на улицу.
Я еще немного постоял перед кинотеатром, посмотрел на луну, на деревья — хотел убедиться, что в ветках не прячутся вампиры. И побежал домой. К себе, а не к Стиву. Мне не хотелось сейчас встречаться с ним. Честно говоря, после всего, что произошло, я опасался его не меньше, чем мистера Джутинга. Он ведь хотел стать вампиром! Какой сумасшедший захочет, чтобы его превратили в вампира?
Цирк уродов Глава 16ГЛАВА 16
В воскресенье я не позвонил Стиву. Маме и папе сказал, что мы поссорились, поэтому я и вернулся домой раньше. Им это не понравилось, особенно то, что я шел домой ночью, совсем один. Отец сказал, что лишает меня денег на карманные расходы на целый месяц. Я не спорил. По мне, так я еще легко отделался! Только представьте, что бы они со мной сотворили, если б узнали про цирк уродов!
Энни очень понравились мои подарки. Она быстро сжевала конфеты, а с резиновым пауком играла часами. Я рассказал ей о представлении. Энни долго расспрашивала о том, как выглядел каждый артист и какой номер он показывал. Когда я рассказал ей о Человеке-Волке и о том, как он отгрыз женщине руку, она ужаснулась:
— Шутишь? Этого не может быть!
— Не шучу, — сказал я.
— Клянешься?
— Клянусь.
— Поклянись своими глазами! — потребовала она.
— Клянусь своими глазами, — сказал я. — Пусть их сожрут крысы, если я вру.
— Надо же! — удивилась она. — Как бы я хотела сама посмотреть это представление! Если еще раз пойдешь, возьми меня с собой, ладно?
— Хорошо, — сказал я. — Но мне кажется, этот цирк нечасто сюда заезжает. Они много путешествуют по миру.
Я не стал говорить Энни о том, что мистер Джутинг оказался вампиром и что Стив тоже захотел стать вампиром, но сам думал о них весь день. Хотел позвонить Стиву, но не знал, что ему сказать. Он наверняка спросит, почему я не пришел к нему, а я не хотел признаваться, что остался в кинотеатре и следил за ним.
Только представьте: настоящий вампир! Когда-то я верил, что вампиры существуют на самом деле, но потом родители и учителя убедили меня, что это не так. Много они знают, эти взрослые!
Интересно, а какие они, вампиры? Могут ли они совершать то, что обычно совершают в книжках и фильмах? Я видел, как по желанию мистера Джутинга на сцену взлетел стул, как сам он спланировал с крыши кинотеатра, как пил кровь Стива. Что еще он может делать? Может ли он превратиться в летучую мышь, или в дым, или в крысу? Отражается ли он в зеркале? Убьет ли его солнечный свет?
А еще я думал о мадам Окте. Мне очень хотелось купить такую же, и чтобы она меня слушалась. Если бы у меня была такая паучиха, я бы тоже стал выступать в цирке, поездил бы по миру — сколько было бы приключений!
Воскресенье подходило к концу. Я посмотрел телик, помог папе в саду и маме на кухне (это входило в наказание за то, что я вернулся один поздно ночью), погулял, помечтал о вампирах и пауках.
И вот наступил понедельник, пора снова идти в школу. Я ужасно волновался — что я скажу Стиву? А что он скажет мне? Я не выспался за выходные (попробуйте-ка поспите после того, как видели настоящего вампира!) и чувствовал себя уставшим и разбитым.
Когда я пришел, Стив был уже во дворе, а такое случалось нечасто. Обычно я прихожу в школу раньше его. Он стоял немного в стороне от других ребят, явно дожидаясь меня. Глубоко вдохнув, я подошел к нему и прислонился к стене.
— Привет.
— Привет, — отозвался Стив. Я заметил черные круги у него под глазами — две последние ночи он наверняка спал еще меньше меня. — Куда ты подевался после представления?
— Домой пошел, — ответил я.
— Почему не ко мне? — спросил он и пристально посмотрел на меня.
— Да темно было, я вообще не знал, куда иду. Свернул пару раз не туда и совсем заблудился. А когда понял, где я, то до дома было уже ближе, чем до тебя.
Я старался врать как можно увереннее. Стив все так же пристально смотрел на меня, явно пытаясь определить, вру я или нет.
— Тебе, наверное, досталось, — сказал он.
— Еще бы! — простонал я. — Мне теперь целый месяц не будут давать денег, а еще папа сказал, что мне придется выполнять кучу разных дел по дому. А все-таки, — сказал я, улыбнувшись, — стоило ведь пойти, правда? Этот цирк уродов просто супер, да?
Стив помолчал, не сводя с меня глаз, но потом, видимо, решил, что я не вру.
— Да, — сказал он и тоже улыбнулся. — Классный.
Тут пришли Алан с Томми, и мы стали рассказывать им о представлении. Мы со Стивом были неплохими актерами. Вы бы даже не догадались, что еще в пятницу он разговаривал с настоящим вампиром и что я слышал весь их разговор.
Я все больше понимал, что теперь у нас со Стивом уже никогда не будет все по-прежнему. Несмотря на то, что он, похоже, верил мне, кое-какие подозрения у него все-таки остались. Иногда я замечал, что он как-то странно посматривает на меня, будто я обидел его.
Я решил держаться от Стива подальше. Меня здорово напугало то, что он сказал мистеру Джутингу и что вампир сказал ему. Мистер Джутинг считал, что Стив плохой. Мне это не нравилось. Ведь Стив хотел стать вампиром и убивать людей, высасывая у них кровь. Как я мог дружить с таким человеком?
На перемене мы поболтали о мадам Окте. Со Стивом я не решался заговаривать ни о мистере Джутинге, ни о его паучихе. Мы оба боялись, что можем как-нибудь проговориться. Но Томми и Алан пристали к нам с расспросами, и в конце концов мы не устояли.
— Как, по-вашему, он отдавал приказы паучихе? — спросил Томми.
— Может, она была ненастоящая, — предположил Алан.
— Нет, паучиха была настоящая, — резко сказал я. — Все уроды были настоящие. Поэтому представление и получилось таким здоровским. У них все на самом деле.
— И как же он отдавал ей приказы? — снова спросил Томми.
— Может, у него флейта волшебная, — сказал я. — А может, мистер Джутинг умеет завораживать пауков, как индийцы завораживают змей.
— Но ты говоришь, что мистер Длинноут тоже отдавал приказы мадам Окте, — возразил Алан, — когда она была во рту у мистера Джутинга.
— Точно, а я и забыл, — сказал я. — Ну, тогда, наверное, у них флейты волшебные.
— Нет у них никаких волшебных флейт, — заявил Стив.
Он молчал почти весь день, ничего толком не рассказывал о представлении. Но он всегда любил вмешаться в самую важную минуту.
— Тогда как они, по-твоему, отдавали приказы паучихе? — спросил я.
— При помощи телепатии, — ответил Стив.
— Это как телефон? — не понял Алан. Стив улыбнулся, а мы с Томми засмеялись (хотя я не очень-то понимал, что такое эта самая «телепатия», да и Томми, скорее всего, тоже).
— Вот придурок! — сквозь смех сказал Томми и в шутку толкнул Алана.
— Давай, Стив, — попросил я, — расскажи ему, что это такое.
— Телепатия — это когда ты можешь читать чьи-то мысли, — объяснил Стив. — Или мысленно разговаривать с кем-то. Именно так они и отдавали приказы паучихе.
— А флейты тогда зачем? — удивился я.
— Может, для интереса, — ответил Стив, — а может, для того, чтобы привлечь к себе внимание мадам Окты.
— Значит, любой может отдавать ей приказы? — поинтересовался Томми.
— Любой, у кого есть мозги, — сказал Стив. — Ты, Алан, не сможешь. — Он улыбнулся, и Алан понял, что друг шутит.
— И не надо никаких волшебных флейт и долгой тренировки? — не унимался Томми.
— Я думаю, нет, — ответил Стив.
После этого они заговорили о чем-то другом — кажется, о футболе, — но я уже не слушал. Потому что внезапно мне в голову закралась блестящая мысль. Я сразу забыл про Стива, вампиров и про то, что случилось.
«Значит, любой, может отдавать ей приказы?»
«Любой, у кого есть мозги».
«И не надо никаких волшебных флейт и долгой тренировки?»
«Я думаю, нет».
Этот обрывок разговора снова и снова прокручивался у меня в голове, как застрявший в магнитофоне компакт-диск.
Любой может отдавать ей приказы. И этим любым могу быть я. Если бы только как-нибудь заполучить мадам Окту! Она станет жить у меня, и я смогу отдавать ей приказы и…
Нет. Это глупо. Вероятно, я бы смог отдавать ей приказы, но у меня никогда не будет мадам Окты. Она принадлежала мистеру Джутингу, и он не расстался бы с ней ни за деньги, ни за драгоценности, ни…
Тут меня осенило. Я понял, как можно забрать у него мадам Окту. И взять ее себе. Шантаж! Если как следует пригрозить вампиру — а ведь всегда можно сказать, что я натравлю на него полицию, — ему придется отдать ее мне.
Однако я страшно боялся разговаривать с мистером Джутингом, тем более с глазу на глаз. Я отлично понимал, что у меня ничего не выйдет. Значит, остается только один выход: придется ее украсть!
Цирк уродов Глава 17ГЛАВА 17
Проще всего украсть паучиху рано утром. Устав после ночного представления, все артисты и помощники будут спать крепким сном часов до восьми или даже до девяти. Я проберусь к ним, найду мадам Окту, схвачу клетку и убегу. Если к тому времени кто-то уже проснется и у меня ничего не получится, я спокойно вернусь домой и забуду обо всем.
Труднее было выбрать подходящий день. Лучше идти туда в среду — во вторник поздно вечером закончится последнее представление, так что цирк, скорее всего, в полдень уже отправится в другой город, — до того, как вампир проснется и обнаружит пропажу. Но… Что, если они решат уехать сразу после представления, ночью? Тогда я упущу свой единственный шанс.
Значит, надо идти во вторник. Правда, у мистера Джутинга будет целая ночь, чтобы отыскать мадам Окту и меня, но придется все-таки рискнуть.
В кровать я лег раньше, чем обычно. Я устал и страшно хотел спать, но был очень возбужден из-за того, что мне предстояло сделать, и боялся вообще не заснуть. Я поцеловал маму и пожал папе руку. Они думали, я хочу побыстрее получить деньги на карманные расходы, но это было не так. Я просто опасался, что могу не вернуться, если со мной что-нибудь произойдет в кинотеатре.
У меня есть радио со встроенным будильником. Я установил будильник на пять утра, потом достал наушники и подключил их к радио. Теперь я спокойненько проснусь рано утром, никого не разбудив.
Вопреки моим опасениям, я быстро уснул и проспал до самого утра. Может, мне что и снилось — не помню.
В пять утра зазвенел будильник. Я застонал, перевернулся на другой бок, но потом быстро сел и протер глаза. Несколько секунд вообще не мог понять, где я и почему проснулся в такую рань. Однако, вспомнив про паучиху и свой план, я радостно улыбнулся.
Впрочем, улыбался я недолго — оказалось, что будильник звонит вовсе не в наушниках. Наверное, во сне я неудачно повернулся и выдернул шнур! Вскочив, я быстро выключил будильник и снова сел. Сердце бешено колотилось в груди. Я сидел и прислушивался.
Удостоверившись, что родители не проснулись, я выскользнул из постели, оделся, стараясь не шуметь, и отправился в туалет. Там я чуть было не спустил воду, но вовремя понял, что этот шум может разбудить родителей. Отдернув руку, я вытер пот со лба. Они наверняка бы услышали! Чуть не провалил все дело! Надо быть осторожнее, особенно когда приду в кинотеатр.
Я спустился по лестнице и вышел на улицу. Солнце вот-вот встанет. Похоже, день будет ясный.
По пути к кинотеатру я пел песни, чтобы поднять себе настроение. Я ужасно нервничал и несколько раз готов был повернуть обратно. Один раз я на самом деле развернулся и зашагал к дому, но, вспомнив, как паучиха свисала у мистера Джутинга с подбородка, какие трюки она выделывала, повернулся и пошел дальше.
Не знаю, почему мне так не терпелось заполучить мадам Окту и почему я решил подвергнуть свою жизнь такой опасности. Вспоминая тот день, я не понимаю, что двигало мной. Просто ужасно хотелось, чтобы паучиха была моя, и я не мог ничего с собой поделать.
Днем этот старый кинотеатр показался мне еще страшнее. Я заметил трещины на стенах, норы, прогрызенные мышами и крысами, паутину на окнах. По спине пробежал мороз, однако я все-таки решил обойти здание со всех сторон: должен же тут быть черный ход. На улице, где стоял кинотеатр, было глухо и пусто. Ветхие постройки, брошенные старые автомобили, кучи мусора. Позже здесь будут ходить люди, но сейчас мне казалось, что я попал в город Призраков. Даже кошек и собак нигде не видно.
Как я и думал, в кинотеатр можно было пробраться не только через главный вход. Был еще черный ход и окна.
Недалеко от здания стояло несколько легковых машин и фургонов. На них не было ни картинок, ни надписей, но я был уверен, что они принадлежат цирку уродов. Меня вдруг осенило, что артисты, скорее всего, спят в фургонах. Если мистер Джутинг находится сейчас в одном из них, можно считать, что мой план провалился.
Я пробрался в кинотеатр, в котором сейчас было холоднее, чем в субботу вечером, и на цыпочках пошел по длинному коридору. Свернул за угол, еще раз свернул. Казалось, здесь целый лабиринт из коридоров! Я начал опасаться, как бы не заблудиться на обратном пути. Может, вернуться и захватить с собой клубок ниток, чтобы…
Нет! Поздно. Если я сейчас уйду, у меня уже не хватит смелости прийти сюда еще раз. Надо просто запоминать путь и помолиться, когда придет время возвращаться.
Артистов нигде не было, я уже подумал, что зря сюда пришел, что все они в фургонах или в отелях неподалеку от кинотеатра. Прошло уже двадцать минут, у меня даже ноги заболели от ходьбы. Может, лучше уйти и забыть о своем безумном плане?
Я уже готов был окончательно сдаться, когда заметил лестницу в подвал. Я остановился и стал размышлять, кусая губы, стоит ли спускаться вниз. Судя по тому, что показывают в ужастиках, это самое подходящее место для вампиров, но, с другой стороны, во многих фильмах героя, который отважился спуститься в подвал, зверски убивают, а потом режут на мелкие кусочки!
Глубоко вздохнув, я все-таки стал спускаться по лестнице. Ботинки слишком громко застучали по ступеням, поэтому я снял их и пошел дальше в одних носках. Я посадил кучу заноз, но так волновался, что даже не чувствовал боли.
У подножия лестницы стояла огромная клетка. Я наклонился и заглянул внутрь через прутья. В ней был Человек-Волк. Он спал, лежа на спине и громко храпя. Вдруг он дернулся и застонал. Я отпрыгнул от клетки. Если Человек-Волк проснется, то его вой перебудит всех уродов, и они тут же прибегут сюда!
Отпрянув от него, я задел ногой что-то мягкое и скользкое. Медленно повернув голову, я увидел, что это Мальчик-Змея! Он лежал на полу, змея обвилась вокруг его тела, а глаза мальчика были открыты!
Не знаю, как я удержался, чтобы не закричать или не упасть в обморок. Каким-то образом я все-таки устоял на ногах и не издал ни звука. Это спасло меня. Потому что, хотя глаза у Мальчика-Змеи были открыты, он крепко спал. Дыхание у него было глубоким и равномерным, как это бывает только во сне.
Я постарался не думать о том, что могло бы произойти, если бы я упал и разбудил и мальчика, и змею.
Ну все, хватит! Я в последний раз огляделся по сторонам, пообещав себе, что уйду из подвала, если не найду вампира. Сначала я ничего не увидел и хотел уже смотаться отсюда, но потом вдруг заметил у стены нечто похожее на огромный ящик.
Нечто похожее на огромный ящик. Но не ящик. Я прекрасно знал, что это было. Гроб!
Затаив дыхание, я осторожно приблизился к нему. Гроб был метра два в длину и сантиметров восемьдесят в ширину. Дерево потемнело от времени и кое-где покрылось мхом. В одном из углов я заметил целое семейство тараканов.
Я бы с удовольствием рассказал, что у меня хватило смелости поднять крышку и заглянуть внутрь, но, само собой, это было бы неправдой. Меня бросало в дрожь при одной мысли о том, чтобы прикоснуться к гробу!
Я огляделся в поисках клетки с мадам Октой. Я был уверен, что паучиха где-то недалеко от своего хозяина. И действительно, вот эта клетка, на полу у изголовья гроба, накрытая красной тряпкой.
Заглянув в клетку, чтобы убедиться, я увидел мадам Окту. Брюхо у нее пульсировало, а восемь лап мерно подрагивали. С такого расстояния она казалась страшной и очень опасной. Я даже подумывал уже оставить ее здесь. Моя затея вдруг показалась мне ужасно глупой, меня даже передернуло, когда я представил, как она прикасается ко мне своими мохнатыми лапами или того хуже — ползет по моему лицу.
Но теперь только трус не взял бы паучиху. Поэтому я поднял клетку и отнес ее ближе к лестнице. В замке торчал ключ, а к прутьям была привязана флейта.
Я вынул из кармана записку, которую написал накануне. Она была недлинной, но я сочинял ее целый час. Прицепив записку к крышке гроба жвачкой, я еще раз перечитал ее:
Мистер Джутинг,
Я знаю, кто Вы. Я забрал у вас мадам Окту, теперь она моя. Не ищите ее. И не возвращайтесь в этот город. Если вернетесь, я всем расскажу, что Вы вампир, Вас выследят и убьют. Я не Стив. Стив об этом ничего не знает. Я буду хорошо заботиться о паучихе.
Само собой, я не подписался!
Наверное, лучше было не упоминать Стива, но я был уверен, что вампир сразу же подумает на него. Зачем же так подставлять друга?
Теперь, когда я прикрепил записку, можно было уходить. Взяв клетку и стараясь не шуметь, я быстро поднялся по лестнице. В коридоре я надел ботинки и пошел к выходу. Найти его оказалось проще, чем я думал: в коридорах было гораздо светлее, чем в подвале. Я выбрался наружу, медленно обошел кинотеатр и помчался домой, оставив позади заброшенный кинотеатр, вампира и свои страхи. Оставив позади все, кроме мадам Окты!
Цирк уродов Глава 18ГЛАВА 18
До дома я добрался минут за двадцать до того, как проснулись мама и папа. Клетку спрятал у себя в шкафу, под ворохом одежды, оставив дырочки, чтобы мадам Окта не задохнулась. Здесь она в безопасности: мама говорит, что я сам должен убираться у себя в комнате, и почти никогда не роется в моих вещах.
Потом лег в постель и притворился, что сплю. Без четверти восемь папа крикнул, что пора вставать. Я оделся и спустился на кухню, зевая и потягиваясь, как будто только что проснулся. Проглотив завтрак, я забежал наверх — проверить, как там мадам Окта. Она сидела, не двигаясь с тех пор, как я ее украл. Я потряс клетку, но паучиха даже не пошевелилась.
Как бы я хотел остаться дома и понаблюдать за ней! Но это было невозможно. Мама всегда знает, правда я болею или только притворяюсь. Она умная, ее не проведешь.
Тот день показался мне долгим-предолгим. Секунды превратились в часы, а большая перемена тянулась целую вечность! Я пытался играть в футбол, но думал совсем о другом. В классе я никак не мог собраться с мыслями и невпопад отвечал на самые простые вопросы.
Наконец уроки закончились, и я помчался домой, в свою комнату.
Мадам Окта сидела на том же месте в своей клетке. Я даже испугался, как бы она не подохла, но заметил, что паучиха еще дышит. Тут я догадался — она, должно быть, ждет, когда ее покормят! Я уже видел, как пауки могут часами, не двигаясь, выжидать, когда к ним в паутину попадется что-нибудь на обед.
Я не знал, чем именно ее кормить, но предполагал, что мадам Окта в этом смысле вряд ли сильно отличается от обычных пауков. Я бросился в сад, по пути захватив на кухне пустую банку из-под варенья.
Быстро собрав в нее пару дохлых мух, несколько жуков и длинного червяка, я понесся назад, спрятав банку под майку, чтобы мама не заметила и не стала меня расспрашивать.
Я закрыл за собой дверь, подпер ее стулом, чтоб никто не зашел, поставил клетку на кровать и снял тряпку.
От яркого света мадам Окта поджала под себя лапы и съежилась еще сильнее. Я собирался было открыть дверцу и закинуть в клетку еду, но тут вспомнил, что передо мной ядовитый паук, от укуса которого можно умереть.
Тогда я поднял банку над клеткой, достал одного жука и бросил паучихе. Жук упал на спину. Подрыгав лапками, он умудрился перевернуться на живот и пополз на свободу, но выбраться из клетей не успел.
Почуяв какое-то движение, мадам Окта прыгнула на жука. Это произошло внезапно; только что она неподвижно сидела в центре клетки — и вот уже пригвоздила жука, обнажает жвала.
Паучиха расправилась с жертвой в мгновение ока. Обычному пауку этого хватило бы на целый день, а то и на два дня, однако для мадам Окты жук был лишь легкой закуской. Она вернулась на свое излюбленное место и посмотрела, на меня, как бы говоря: «Ладно, было очень вкусно. А что у нас на первое?»
Я скормил ей все, что собрал в банку. Червяк долго сопротивлялся, изворачивался, как мог, бедняга, но мадам Окта вонзила в него свои жвала и разорвала пополам, а потом еще раз пополам. Кажется, червяк понравился ей больше всего.
Тут мне в голову пришла великолепная идея, и я достал из-под матраса дневник. Своим дневником я дорожу больше всего на свете. Благодаря ему я могу теперь писать эту книгу. Конечно, я все отлично помню и без дневника, но если все-таки что-нибудь забываю, то мне достаточно всего лишь открыть нужную страницу и прочитать.
Раскрыв дневник на пустой странице, я записал все, что знаю про мадам Окту: то, что рассказал о ней мистер Джутинг на представлении, какие трюки она выполняла, какая еда ей понравилась. То, что она была не прочь отведать, я отметил одной галочкой, а то, от чего пришла в восторг, — двумя (пока это был только червяк). Так мне удастся побыстрее выяснить, чем лучше кормить паучиху и что давать ей в качестве поощрения за хорошо исполненный трюк.
Потом я пошел на кухню и достал из холодильника немного еды — ломтик сыра, кусочек ветчины, лист салата и немного солонины. Паучиха сожрала все, что я ей принес, до последней крошки. Похоже, мне придется теперь постоянно искать еду для своей ненасытной уродливой дамы!
Вечер вторника оказался просто ужасным. Я все время думал о том, что сделает мистер Джутинг, когда проснется и обнаружит мою записку вместо клетки с мадам Октой. Уедет ли он, как я ему сказал, или отправится искать свою любимицу? Может, если они умеют общаться мысленно, ему удастся выследить ее и мистер Джутинг заявится прямо ко мне домой?
Я несколько часов просидел на кровати, прижимая к груди крест. Вообще-то я не знал, поможет крест или нет. В фильмах они всегда помогали, но я вспомнил, как однажды говорил об этом со Стивом и он сказал, что сам по себе крест не имеет никакой силы. И добавил, что он помогает только хорошим людям.
В два часа ночи меня сморил сон. Если бы мистер Джутинг все-таки заявился ко мне, я был бы абсолютно беспомощен, но, к счастью, когда я утром проснулся, в моей комнате не было никаких следов того, что он здесь побывал, и мадам Окта по-прежнему сидела в шкафу.
Сегодня я чувствовал себя гораздо лучше. После школы я прогулялся до старого кинотеатра и увидел, что цирк уродов уехал. Возле здания не было больше никаких фургонов. Ничего не говорило о том, что здесь когда-то останавливался цирк уродов.
У меня получилось! Мадам Окта моя!
Чтобы отпраздновать победу, я заказал пиццу. С ветчиной и копченой колбасой. Мама с папой поинтересовались, что у меня произошло. Я сказал, что просто чувствую себя как-то странно, и предложил им и Энни по куску пиццы. На том все и кончилось.
Остатки пиццы я скормил мадам Окте, она пришла в восторг. Долго потом металась по клетке, подбирая крошки. Я сделал запись в дневнике: «Особое лакомство — кусочек пиццы!»
Следующие несколько дней я приучал ее к новому месту. Из клетки я ее не выпускал, но два-три раза пронес клетку по комнате, чтобы паучиха могла заглянуть в каждый уголок. Я собирался скоро ее выпустить и не хотел, чтобы она нервничала.
Я подолгу разговаривал с ней, рассказывал о себе, о родителях, о своем доме. Сказал, как она мне нравится, какую еду я собираюсь раздобыть для нее, какие трюки мы с ней будем исполнять. Наверное, ей не все было понятно, но мне почему-то казалось, что мадам Окта понимает каждое мое слово.
В четверг и в пятницу после уроков я ходил в библиотеку, чтобы почитать про пауков. Оказалось, я столько всего не знал! Например, что у пауков бывает до восьми глаз или что паутина — это липкая жидкость, которая на воздухе застывает и превращается в тонкие нити. Однако ни в одной книге не говорилось о пауке, который мог бы исполнять разные трюки, или о пауке, с которым можно общаться телепатически. А еще я не нашел ни одной картинки с пауком, похожим на мадам Окту. Наверное, ни один из авторов никогда не видел такого паука. Она была большой редкостью!
В субботу я решил, что пора выпустить ее из клетки и попробовать исполнить пару трюков. Я уже несколько раз брал в руки флейту и теперь мог сыграть пару простых мелодий. Труднее всего будет мысленно посылать команды мадам Окте, не переставая при этом играть на флейте. Но я чувствовал, что смогу это сделать.
Я закрыл дверь и окна. Папа еще не вернулся с работы, а мама вместе с Энни отправилась по магазинам. Я остался в доме один. Если что-нибудь случится, то виноват в этом буду только я, и только я пострадаю.
Я поставил клетку на пол. Мадам Окта была голодной со вчерашнего вечера. Я решил, что с набитым брюхом она откажется исполнять трюки. Животные тоже могут быть ленивыми, совсем как люди.
Сдернув покрывало с клетки, я приложил флейту ко рту и открыл дверцу. Отступил на два шага и присел на корточки, чтобы паучихе было лучше меня видно.
Некоторое время мадам Окта не двигалась с места. Потом подползла к дверце, остановилась и принюхалась. Мне показалось, что она слишком толстая и не сумеет выбраться из клетки. Может, я ее перекормил? Но паучихе каким-то образом все же удалось втянуть бока и выползти наружу.
Оказавшись на ковре, она остановилась. Брюшко у нее запульсировало. Я думал, она поползает вокруг клетки, обследует комнату, но, похоже, новая среда обитания ее нисколько не интересовала.
Мадам Окта не отрываясь смотрела на меня!
Я нервно сглотнул и постарался подавить в себе страх, чтобы она его не почувствовала. Мне удалось сдержать дрожь и не закричать, хотя это было трудновато. Флейта чуть не выпала у меня изо рта, но в последнюю секунду я удержал ее губами. Пора играть. Я сосредоточился и набрал воздуха, чтобы дунуть в нее.
В эту секунду мадам Окта ожила. Оттолкнувшись от пола волосатыми лапами и обнажив жвала, она бросилась прямо на меня !
@темы: Литературное творчество